Почему люди не хотят слышать правду?: ПРИСТАНЬ ОПТИМИСТОВ
Мы плаваем в море информации, но фильтруем все, что видим и слышим. Новые данные десятков исследований проливают свет на то, как мы выбираем, что слышать, а что нет. В результате исследования выяснилось, что хотя люди и склонны избегать информации,
Готовы ли люди к правде?
Результаты исследований опубликованы в Психологическом бюллетене, выпускаемом Американской психологической ассоциацией. Возглавили исследование ученые Университета Иллинойса и Университета Флориды. Анализу подверглись данные 91 исследования, в которых участвовало около 8000 человек. Исследования подводят финальную черту под рассуждениями: избегают ли люди информацию, противоречащую их убеждениям, или они просто сталкиваются с похожими на собственные идеями, так как часто окружены аналогично мыслящими людьми.
«Мы хотели выяснить до какой степени люди готовы доискиваться до правды, или им просто удобно жить в своих представлениях, — отметила профессор психологии, доктор наук Университета Иллинойса Долорес Альбаррасин, которая возглавила исследования совместно с доктором наук Вильямом Хартом из Унивесритета Флориды.
Похожие цитаты
„Страшно выговорить, но люди видят только то, что хотят видеть, и слышат только то, что хотят слышать. На этом свойстве человеческой природы держится 90% чудовищных слухов, ложных репутаций, свято сбережённых сплетен. Несогласных со мной я только попрошу вспомнить то, что им приходилось слышать о самих себе.“
— Анна Андреевна Ахматова одна из известнейших русских поэтесс XX века, писатель, литературовед, литературный критик, переводчик 1889 — 1966
Почему до сих пор не названы имена тех, кто расстрелял десятки людей на Майдане?
Николай Голомша, экс-заместитель генпрокурора:
— Я называю это позором для правоохранительной системы. Виновниками этого являются предыдущий президент Петр Порошенко, генеральные прокуроры, которые не уделяли достаточно внимания делу. И, конечно, провал в работе следователей: как я понимаю, не было достаточно организационного обеспечения, внимания и контроля за делом.
Андрей Портнов, известный юрист, экс-замглавы Администрации президента:
— Эти имена названы. В принципе, обществу известно, кто совершал массовые убийства на Майдане, кто провоцировал убийства и кто их скрывал. Почему эти люди не стали осужденными за умышленные убийства? Потому что лица, причастные к умышленным убийствам, подпали под закон об амнистии. Напомню, что кроме убийств они себя амнистировали и от статей по вымогательству, хищениям, кражам и грабежам. Это все было в законе об амнистии.
Какова моя позиция: я считаю, что и сотрудники милиции, и т. н. активисты, ставшие потом властью, с обеих сторон должны быть либо привлечены к уголовной ответственности, либо амнистированы. Я выступаю за одинаковый справедливый подход. И я бы воспринял любой исход: либо для всех — амнистия, либо для всех — тюрьма. Это моя линия, которой я придерживаюсь.
Сергей Горбатюк, экс-замначальника Главного следственного управления — начуправления спецрасследований ГПУ (2014–2019), чьей первоочередной задачей было расследование «дела Майдана»:
— Отчего же не названы? В подавляющем большинстве эти лица были названы. Проблема в том, что «названы» означает в данном случае «подозреваются». А утверждать, что они совершали преступления, убийства, мы не можем — нет приговоров. И тут вопрос — когда будут приговоры.
Владимир Чемерис, правозащитник, член правления Института экономико-социальных проблем «Республика»:
— Потому что это невыгодно было предыдущей власти. Да и нынешней, которая также опирается на ультраправых. А вопросов, действительно, очень много: и кто расстреливал «Небесную сотню», и кто стрелял в «Беркут». Также мы до сих пор много не знаем о событиях 2 мая 2014-го в Одессе. Нет ответов для общества, потому что это невыгодно власти. Очевидно, это политический вопрос.
Алексей Баганец, в 2014–2015 гг. заместитель генпрокурора, руководил следственной группой по «делу Майдана» первые четыре месяца после начала расследования:
— Причин очень много. Этот вопрос все хотят обратить в политическую выгоду для себя, получить ее от выяснения вопроса о «правде» Майдана. Поэтому я главное хочу сказать — не скрываю, и позиция моя не изменилась: те люди, что пришли в результате тех кровавых событий к власти, не хотели слышать правду о Майдане, их это не интересовало. Какова причина? Быть может, это могло разоблачить какие-либо их противоправные действия. Или скомпрометировать их в глазах общества. Или же они не имели умысла скрывать что-либо о Майдане, но имели целью лишь личное обогащение. Судить не берусь: я это не исследовал.
Максим Могильницкий, управляющий партнер адвокатского объединения «Могильницкий и партнеры»:
— События на Майдане расследуются весьма однобоко — лишь в отношении «беркутовцев», а также следователей, прокуроров и судей, привлекавших к ответственности участников массовых беспорядков. Что же касается самих участников, то вести расследование и собирать доказательства в их отношении запрещено законом. Вы наверняка слышали о так называемом законе «об амнистии участников Майдана». Потому никто и не стремится докопаться до истины. Уверен, что многие причастные уже допрошены, но правовая оценка их показаниям не дана. Убийства правоохранителей не расследуются вовсе. То есть убийства сотрудников правоохранительных органов попросту узаконили, загодя освободив виновных от ответственности.
Люди предпочитают жить в плену своих мыслей
В ходе исследований участников просили высказать точку зрения на заданную тему, а затем предложили выбрать, какого рода информацию они хотят увидеть или прочитать — соответствующую или противоречащую их точке зрения.
Исследователи выяснили, что в два раза больше людей склонны выбирать информацию, отвечающую их убеждениям (67%), чем те, кто выбирает противоположную точку зрения (33%). Некоторые индивидуумы, у которых есть много знакомых с похожей точкой зрения, еще более неохотно интересовались противоположным мнением. Они выбирали информацию, соответствующую их мнению, почти в 75% случаях.
Еще один вывод ученых (и это не удивительно) состоит в том, что люди более устойчивы к новым точкам зрения, когда речь идет о таких темах как политика, религия или этические ценности. «Если вы действительно привержены своим убеждениям — например, если вы убежденный демократ — вы, скорее всего, будете искать конгениальную информацию, то есть, информацию, которая соответствует вашим взглядам, — отмечает Альбаррасин. — Если речь идет о моральных ценностях или политике, в 70% случаях люди выбирают схожую с их взглядами информацию. А если речь идет о других темах и ценностях, то этот показатель составляет порядка 60%». Возможно, более удивительно, что люди, которые не так убеждены в своих взглядах, гораздо реже обращают внимание на противоположную точку зрения, в сравнении с теми, кто основательно убежден в своих идеях.
Почему при Владимире Зеленском, который не был непосредственно замешан в событиях 2014 года, не произошло прорыва в их расследовании?
Николай Голомша:
— Владимиру Зеленскому следовало бы уделить внимание этой теме — мы не слышали при предыдущем президенте, чтобы он фокусировался на делах Майдана, но и от нынешнего главы государства хотелось бы услышать, что он думает. Забыв об электорате и технологиях. Кадровая политика предыдущего президента двигалась в направлении частой смены генеральных прокуроров, групп следователей, реформы этих групп.
Андрей Портнов:
— Потому, что, как я считаю, идеологически президент Украины является сторонником Майдана. За последние два года он много раз доказал, что стоит только на одной из сторон. Такую политику продуцируют и чиновники, происходящие из его политической силы. Все они являются идеологическими сторонниками Майдана, выступающими за справедливость только с одной стороны.
Сергей Горбатюк:
— Может, связь и не прямая, но она все равно присутствует. Тут вопрос как раз в том, что у нас судебная система, по моему убеждению, как раз больше всего тормозит получение приговоров по этим делам — большинство дел рассматриваются годами. Но, если чего-то хочет ОП, прокуратура и суд перестают быть независимыми и делают то, что выгодно. А так, чтобы дела одновременно рассматривались своевременно, по закону, и выполнялись указания, — быть не может. Это и на расследовании, и судебном рассмотрении вполне отражается.
Владимир Чемерис:
— Для всех уже стало очевидным то, что Зеленский, вопреки надеждам 73% украинцев, стал «Порошенко №2», только в турборежиме. Он опирается на «правую» сторону политического спектра, мигрировал в национал-патриотическую повестку, которая составляет меньшинство. Он так же использует ультраправых и репрессии против инакомыслящих. Почему так произошло? Это, вероятно, вопрос к социальным психологам или даже психиатрам. Возможно, — и это также ни для кого не секрет, — что власть Зеленского стала зависимой от внешних факторов. Но этот вопрос — лично к Зеленскому.
Алексей Баганец:
— Вопрос очень сложный, и однозначного ответа также нет. Хотя вопрос глубокий, и в нем большой смысл. Я когда-то считал, что человек незаангажированный, тот, кто не был бы ни на одной, ни на другой стороне, более того, в свое время даже обвинявший власть Порошенко в затягивании, — как он может спать спокойно, когда не привлечены к ответственности виновные в смертях… Либо новую власть интересовало нечто иное — не судьбы этих людей, не достижение истины в тех событиях, а получение политических дивидендов или улучшение имущественного состояния. Либо же президент просто забыл о своих обещаниях. Но факт, что Зеленский не хочет этого раскрытия, я в этом убежден. И все его шаги, — в т. ч. кадровые, законодательные, материально-технические — делаются для того, чтобы никогда не была установлена правда о Майдане.
Максим Могильницкий:
— Что касается Зеленского, то очевидно, что он принял эстафету от Порошенко и следует его курсом, цементируя святость Майдана. Категорически не согласен с тем, что Зеленский не принимал участия в акциях протеста. Очень даже принимал! Может, у горящей бочки нынешний президент и не грелся, но со сцены концертного зала и с экранов телевизоров майданил изо всех сил.
Связанные темы
- Люди
- Иллюзия
- Правда
Что может заставить открыть глаза на правду?
Однако некоторые факторы все же могут также заставить людей искать информацию, противоположную их мнению. Те, кому нужно публично истаивать свои идеи (например, политики), мотивированы изучить точку зрения оппонентов. Благодаря этому процессу, они могут развить свои собственные идеи.
Люди также склонны принимать во внимание противоположные мнения, если это может быть им чем-то полезно. «Если вы собираетесь купить дом, и вам действительно нравится этот дом, вы все еще продолжаете его рассматривать с разных сторон, — говорит Альбаррасин. — Неважно также насколько вам нравится ваш врач, перед серьезной операцией вы можете проконсультироваться с несколькими специалистами».
Складывается впечатление, что люди склонны оставаться при своих убеждениях, потому что противоположные взгляды могут изменить их жизнь. Но есть и хорошие новости: в одном случае из трех люди, все-таки, готовы прислушаться и к другой информации.
Кто из ныне живых свидетелей событий 2014 года мог бы дать наиболее ценные показания по поводу убийств в феврале 2014 года на Майдане?
Николай Голомша:
— Таких людей множество. Это заместители министров, главы СБУ, многие другие должностные лица тех времен. Руководители оппозиции тогда четко ориентировались во всех моментах — секторах, кварталах. Степан Кубив это знал, Андрей Парубий также.
Андрей Портнов:
— Надо просто включить телевизор, посмотреть те кадры, которые иллюстрируют события, и прочитать все журналистские расследования, которые делались в то время, в том числе вашим уважаемым изданием. Из них станет понятно, кто является живыми свидетелями, кто может дать ценные показания.
Владимир Чемерис:
— Я думаю, что не хватает, в первую очередь, показаний Турчинова, Порошенко, Пашинского — тех людей, кто причастен к силовому нападению. Прекрасно помню момент, когда с трибуны на Майдане раздавались призывы к стрельбе: у нас есть оружие, давайте пойдем к Верховной Раде. Надо допросить людей, кто был причастен к призывам. Некоторые из них уже сказали, что стреляли по «Беркуту» — и их имена также известны, это Бубенчик и Парасюк.
Алексей Баганец:
— Сегодня попросту не с кем раскрывать эти преступления, тем более через такой промежуток времени. Ведь все, кто начинал расследовать это преступление, были уволены. Причин много: люстрация, переаттестация, реформы. Они уничтожили все — и тех людей, кто мог бы, исходя из своего профессионального опыта и умений, установить что-либо, несмотря на прошествие времени. А сегодня сделать это попросту некому! Не осталось в органах правопорядка, прокуратуре, людей, способных сегодня раскопать все эти события.
Максим Могильницкий:
— Годы идут, а ценность свидетелей лишь уменьшается. Потому что детали тех событий постепенно стираются из памяти. Теряются и другие источники доказательств. О том, как все было, знают многие, но даже сегодня доказать что-либо правовым путем будет весьма сложно, если не невозможно. Боюсь, что разбираться с делами Майдана придется историкам, а не правоведам. Каковы же цели этого липового расследования? Легитимизировать действия, связанные с захватом власти в феврале 2014-го, выдавить из страны политических конкурентов, спокойно обслуживать Совет Европы в части удержания статус-кво «правильной» санкционной политики в отношении низложенных руководителей Украины. Если бы силовики провели процессуальные действия с теми, кто действительно убивал людей на Майдане, а также с теми, кто организовывал, руководил и оказывал содействие. Не исключено, что многих европейских и американских дипломатов пришлось бы объявить персонами нон-грата, а руководителей страны при предыдущем президенте пришлось бы посадить в тюрьму вместе с самим президентом.